Илья Кенигштейн, Управляющий партнёр Creative Quarter
Главным атрибутом нашей элиты считается автомобиль. Садится эта элита за руль и через мгновение полностью растворяется в марке своего автомобиля.
Те, кто подрезал, а потом отправил в больницу Мустафу Найема – это наша элита. В традиционном смысле элита – это аристократия. В политологическом смысле элита – это совокупность индивидуумов, высоко стоящих в рейтингах власти или престижа, которые благодаря своим социально значимым качествам (происхождение, богатство, какого-либо рода достижения), занимают высшие позиции в разных сферах или секторах общественной жизни. В нашем случае элита – это те, кто сами себя решили таковыми считать.
Главным атрибутом нашей элиты считается автомобиль. Садится эта элита за руль и через мгновение полностью растворяется в марке своего автомобиля. А наличие негласных паттернов поведения на дорогах, с учётом названия автомобиля запускает причинно-следственную связь, формирующую соответствующий стиль езды. В этот момент в качестве поддержки ей на помощь приходит иллюзия вседозволенности. Всё что можно купить – на продажу. Судьи и суды – на продажу.
В такой реальности несоблюдение законов – это не вопрос нарушения общественных отношений и следующих за этим мер государственного принуждения, а вопрос размера взятки, которая всегда меньше, чем штраф и судебные издержки. Поэтому, какой смысл элите соблюдать законы, если всегда существует более дешёвая и эффективная опция их не соблюдать, договорившись практически с любым участником цепочки – от мента до прокурора. Зачем считаться с правилами общества, если можно с ними не считаться.
Но иногда в матрице происходит сбой. И вместо обычного терпилы, которого эта элита подрезает на кубике, оказывается Мустафа Найем. Именно в такие моменты в государстве показательно просыпается вся королевская конница, вся королевская рать, министры и их вертухаи бегут наперегонки с результатами расследования, а самоназначенная элита спешно разбегается по тёмным углам.
У нас же с вами, мои друзья, появляется надежда на справедливость. Которая, как бы она сейчас глубоко не пряталась, рано или поздно обязательно восторжествует. И подобная реакция государства будет происходить не только в отношении уважаемого депутата, но и самого обычного человека. Причём каждого, без исключений.