Судя по всему, дело идет к изменению условного наказания Алексея Навального на реальный срок. Не будем забывать, что заключением Алексея дело не закончится и реальные сроки будут получать и многие участники протестов, это увеличение числа политических заключенных в России. Причем, многие получают сроки не обязательно за политическую деятельность, большинство — просто за попытку реализовать свои конституционные права. И мне кажется, нужно концентрироваться на простых участниках протеста, на тех, кто просто пришел на улицу высказать свое недоверие власти и кто пострадал. Тема политических заключенных в России должна всегда являться главной.
Надо понимать, что никакого мира между обществом и этой властью больше не будет. При этом, несмотря на ужесточение путинского режима, общество располагает способами давления на власть. И если идет такая холодная гражданская война, то в войне надо применять те средства, которые позволяют нам добиться результатов. Я никоим образом не призываю к насилию. Насилие на улицах — это тупиковый путь. Но реально использовать механизмы обструкции для тех, кто руководит или участвует в этих жестоких подавлениях, сегодня с учетом компьютеризации общества, влияния социальных медиа, которые позволяют связывать миллионы людей, такие возможности, безусловно, есть. Если власть, используя своих цепных псов, хочет превратить нашу жизнь в ад в России, я считаю, что мы должны сделать все, чтобы превратить в ад жизнь этих цепных псов и их командиров.
Да, многие будут говорить, что это недостойно. Что мы не можем, например, устраивать обструкцию, мы не можем трогать семьи. А почему мы не можем это делать? Они разрушают жизни миллионам людей, они их лишают будущего. Сотни тысяч людей сегодня страдают, потому что их законные права нарушаются, их арестовывают, разрушают в том числе их семьи. Почему мы должны думать о психологическом комфорте или дискомфорте в семьях тех людей, которые являются нашими прямыми врагами и, более того, не показывают пока никаких признаков сожаления о результатах своей чудовищной деятельности.
На мой взгляд, гражданское общество должно начать использовать огромный ресурс, который предоставляют социальные сети и подвергать этих людей остракизму. И такая возможность существует. Если это будет касаться их семей, пусть этот мерзавец, который приходит домой после работы, после избиения людей на улице, пусть он слышит от своего сына или от своей жены, что говорят о нем в школе или на работе. Я знаю, сколько правозащитных организаций в России начнет визжать и кричать благим матом, что это не наш метод. Нет, это наш метод, на самом деле. Это наш метод, потому что это не насилие. Это единственный способ гражданского общества ответить на те чудовищные совершенно преступления, которые совершаются на улицах наших городов, на наших глазах. Это ответ на тот месседж, который нам посылают. Это холодная гражданская война, пока, слава богу, холодная. У нас есть очень ограниченное количество методов, но они, если их правильно использовать, могут быть эффективными.