13-17 октября 2014 года в Казани прошла третья международная конференция «Развитие вычислительной техники и ее программного обеспечения в России и странах бывшего СССР» SORUCOM-2014. В стенах Казанского авиационного института собрались ветераны отрасли, в свое время выведшей СССР в мировые лидеры. Без советских компьютеров, до поры развивавшихся своим оригинальным и независимым путем, не было бы ни знаменитого ракетно-ядерного щита, ни достижений в космосе, ни успехов советской науки.
Не рискуя слишком ошибиться, можно утверждать, что лейтмотивом всех трех прошедших конференций SORUCOM был вопрос: как же так вышло?
Как получилось, что страна, к концу 1960-х имевшая передовую компьютерную отрасль, представленная крупнейшими теоретиками кибернетики и программирования (А. П. Ершов, В. М. Глушков и многие другие) и практиками, создавшими оригинальные конструкции вычислительных машин (С. А. Лебедев, И. С. Брук, Б. И. Рамеев и др.), в конце концов отказалась от всех достижений?
Почему СССР оставил широкий след в мировой науке, Россия до сих пор один из лидеров в космонавтике, обладает актуальным ракетно-ядерным потенциалом, но отечественной компьютерной школы как бы и не существовало?
Из докладов на SORUCOM можно попытаться найти ответы на эти вопросы. Можно утверждать, что одним из главных отрицательных факторов была тотальная секретность, непроницаемым пологом окутывавшая разработчиков вычислительной техники. Недаром В. И. Смирнов, один из разработчиков знаменитой БЭСМ-6, вспоминал, что больше всего ценной информации он почерпнул из иностранной прессы, которая была куда доступней отечественных источников. На SORUCOM выяснилось, что разработчики одной из первых отечественных ЭВМ М-1 под руководством И. С. Брука совершенно ничего не знали о том, что в это же время в Киеве С. А. Лебедевым были развернуты обширные работы по другой машине — МЭСМ, причем в рамках того же ведомства — Академии наук. А сопредседатель конференции Александр Николаевич Томилин рассказал, как
он в своей диссертации назвал созданную им операционную систему «первой в стране», и оппонент, сам разработавший аналогичную систему еще раньше, не мог ему возразить — разработка была секретной.
Вторым подобным фактором была конкуренция между ведомствами, которая в конце концов приобрела совершенно нездоровый характер. Вместо объединения усилий — и это в стране плановой экономики! — каждый тянул одеяло на себя. Японский ученый из университета Хиросимы Хироши Ичикава очень точно назвал это состояние «гражданской войной между ведомствами». Такая характеристика вызвала возмущение и протесты некоторых присутствующих, но, как известно, со стороны виднее. Да и подтверждение изнутри найти несложно, достаточно углубиться в воспоминания некоторых современников событий.
Советская вычислительная отрасль сначала по необходимости (вспомним, что американский ЭНИАК тоже первые годы был строго секретной разработкой), а потом уже скорее по бюрократической инерции, все годы ее существования оставалась под колпаком военных. Даже Единая Серия, практически полностью (хотя и за некоторыми значимыми исключениями), представлявшая собой копии американских компьютеров, по крайней мере первые годы ее выпуска проходила через военную приемку. В перестроечные годы часто говорили о том, что советская промышленность была большей частью ориентирована на военные нужды, что и стало одним из факторов ее крайней неэффективности. К компьютерной отрасли это замечание относится в полной мере — до некоторой поры гражданским ведомствам компьютеры вовсе были недоступны.
Положение, когда большинство отечественных компьютерных разработок фактически финансировалось военными и проводились в их интересах, к концу шестидесятых привело к очевидному перекосу. Машины разных центров разработки, которых к этому времени возникло уже довольно много (в Москве, в Минске, в Пензе, Ереване и некоторых других городах), были несовместимы друг с другом и плохо поддавались тиражированию. С тем, что надо что-то делать, были согласны все, но вот последовавшее решение до сих пор вызывает многочисленные споры.
С целью быстро удовлетворить потребности в том числе и гражданских ведомств, в 1969 году было принято решение прекратить отечественные массовые разработки и бросить все силы на копирование машин фирмы IBM.
На конференции прозвучало предложение прекратить дискуссии по этому поводу, которое, конечно же, ни к чему ни привело. Среди участников было достаточно много тех, кто и сейчас считает произошедшее сорок пять лет назад ошибкой, граничащей с преступлением. Наиболее резко подобную позицию выразил Валерий Федорович Гусев, разработчик ЕС-1033, одной из немногих оригинальных отечественных машин Единой Серии, выступивший перед участниками экскурсии на Казанский завод ЭВМ. Заметим, что противники решения о копировании (среди которых, кроме конструкторов оригинальной техники, были многие советские ученые и производственники), впоследствии ставшего, без сомнений, одной из главных причин смерти советской компьютерной отрасли, в массе своей никогда не возражали против собственно перехода на американские стандарты. Они оспаривали и сейчас продолжают оспаривать именно тотальный характер этого решения, когда подавляющее большинство отечественных наработок в единый момент было выброшено на помойку и, в условиях тотальной секретности, прочно забыто на долгие десятилетия.
Большое впечатление произвела упомянутая экскурсия на Казанский завод ЭВМ, точнее, в стены фирмы ICL, ставшей его преемником. В советское время завод выпускал около 40% всей отечественной вычислительной техники, и был почти монополистом по выпуску АЦПУ, заменявших тогда принтеры. Сегодня здесь живет один из крупнейших производитель российского компьютерного оборудования, недавно ставший полностью отечественным (выкупили пакет своих у японской Fujitsu).
Следует отметить одну печальную тенденцию. Как неоднократно отмечалось участниками, на уже третьей по счету конференции, посвященной истории отечественной вычислительной техники, сама историческая наука была представлены очень слабо. Доминировали доклады-воспоминания участников событий, тогда как давно пора переходить к обобщениям и аналитическим исследованиям, которые некому выполнить, кроме профессиональных историков. А они проявляют удивительное отсутствие интереса: кроме отдельных ученых, раскиданных в основном по техническим учреждениям, имеется единственный академический институт Истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова, где это направление хоть как-то представлено официально, сейчас, кажется, одним-единственным сотрудником.
Как ни удивительно, «Новая» оказалась единственным центральным СМИ, представленным на SORUCOM-2014. Возникает обоснованное подозрение, что так называемые «патриотические» издания предпочитают творить и распространять мифы о «прекрасном советском прошлом», а реальная история их совершенно не интересует.
По материалам «Новой газеты«
