Повеяло началом обострения. Того от которого мы всячески прятались, загоняя мысли «о большой войне» в закоулки сознания. Большая война — это не вторжение. Большая война — это локальное применение всех имеющихся в наличии родов войск. В основном артиллерии.
То что происходит в эти два дня, это начало того, чего может и не случиться. И того, что может начаться в любой момент. Мы уже выдавили из памяти все что знаем об этом.
Убитые десятками и раненые сотнями. Это будни большой войны. Даже маленькой и локальной.
И она на пороге. Даже если успокаивать себя тем, что Россия додавливается санкциями, все равно есть масса негодяев, которые будут раскручивать войну до упора. Россия всегда выходит на переговоры в момент наиболее жесткого противостояния.
Я знаю, что прошедший год не прошел даром. Я знаю, что каждый месяц перемирия использовался для наращивания нашей силы. Но война — это война. Война — это потери.
Война — это кровь, грязь, смерть.
А еще это нарушенная логистика. А еще это полная невозможность взять хоть где нибудь самое элементарное. От влажных салфеток и туалетной бумаги, до формы. И если сейчас, все худо бедно функционирует, то с малейшим началом передвижения войск, ротаций или массовых обстрелов, все застопорится. Мы уже пережили несколько раз подобное. И мы готовимся к тому что, скорее всего будет. Когда не будет хватать всего. От хлеба, до белья и полевой медицины.
Я просто хочу вам напомнить, что война она везде. И когда начнется там, то мы уже в самом начале должны быть готовы подставить руки и плечи.
Приходится срочно выезжать в зону, потому что может начаться. Потому что локально уже началось. Потому что движение пошло.
Роман Доник, волонтер