Очень плохое чувство — это сидеть и слушать звук падающего снаряда, слышать, как он падает в паре кварталов от тебя, а затем раздирающий уши резкий свист еще одного и думать, будешь ли ты жить через 5 минут.
Хуже этого только постоянно долбящий мозги вопрос — когда же это все закончится и когда наше доблестное правительство перестанет самозабвенно любоваться собою, а покажет, что у него есть сталь не только в словах, но и в делах, и займется настоящим делом, развернув полномасштабную операцию спасения? Мы, украинцы Востока, украинцы Донецка, Луганска и еще кучи населенных пунктов одной трети Украины не хотим, чтобы нас услышали, не кричим о том, что Донбасс кормит Украину ибо знаем, что это вранье, не занимаемся идиотской риторикой о «Донбасс не поставить на колени», мы хотим ночами слышать шепот тишины, а не симфонию минометного и реактивного огня.
Легко быть патриотом всего лишь в ста пятидесяти километрах на запад от нас, ничего не стоит крикнуть «Слава Украине», так умилительно смотрится флажок Украины на автомобиле, так приятно прикосновение настоящей вышиванки к телу, так красиво звучит наша великолепная мова, так нравится спеть с друзьями «Путин — х…йло», так воодушевленно можно раскрашивать знаки на границах населенных пунктов в желто-голубые цвета, так трогательно приложить руку к сердцу при исполнении гимна, так радостно поучаствовать в каких-нибудь флеш-мобах и взяться за руки в километровых цепях единства.
Здесь за это убьют.
И никто не придет на помощь, а тех, кто по глупости либо безрассудной храбрости придут, незамедлительно убьют тоже. Расстреляют и оставят лежать под родным украинским небом, среди чудесных украинских пейзажей и только ветер будет шевелить волосы да падальщики прибегут опустошать карманы. Это Украина, земля, которую мы считаем Украиной, несмотря на то, что все убийства, грабежи, мародерства совершаются под флагом страны, название которой мы даже упоминать не хотим из-за омерзительного презрения.
Мы простые люди из края депрессии и медленного промышленно-ментального загнивания и нас очень мало. Много тех, кого людьми назвать нельзя, кто взрастил в себе все повадки зверья и ростки эти за последние месяцы дали неожиданно буйные всходы. В ком тлели ненависть и сводящая с ума тупость, злоба и зловонные колодцы трясин деградации, тлели в сердцах, тлели в головах, тлели в том, что заменяет им душу, тлели до того момента, как сюда пришла война. И теперь это все взорвалось, оплавилось, оголилось, превратив тех, кого еще можно было с натяжкой назвать людьми, в оболочки, набитые бессмысленной жестокостью и пугающей пустотой, оболочки, вооруженные маниакальным психозом, трехцветными тряпками и пулями калибра 7,62.
Мы виноваты, что не боролись, да. Мы виноваты, что смирились, естественно. Мы виноваты, что не захотели оставлять наших детей сиротами, само собой. Мы теперь ноем, скулим, смеем просить у государства защиту, конечно. Мы слабаки, бездари, зараженный балласт и наши слабые голоса в животном вое осатаневших люмпенов предпочтительней не слышать. Мы, разумеется, тупые овцы, благодаря которым бандиты 5 лет разрушали страну, но нам все же хватает ума понять, что для того, чтобы иметь описанное выше мнение о нас, простых патриотах — украинцах Востока, можно даже не заканчивать ПТУ, скорей наоборот, этим и ограничиться.
Мы можем выехать отсюда, если очень захотим, бросить свою землю, отдать на растерзание псам, местным князькам, которые будут строить тут феодальные княжества, грызть друг другу глотки, кормить своих рабов пшенкой и балтийской тюлькой, щедро разбавляя это все дешевым дурманом из прозрачных бутылок, но разве будет ли тогда здесь Украина? Разве будет Украина на тех землях, которые лишатся последних человеческих вкраплений в унылой мозаике шакальих законов, комендантских часов и автоматных очередей?
Нет. Не будет.
И время неумолимо истекает, возможно даже уже истекло. Но нам, простым патриотам, не сметь судить верховных богов из здания парламента или штаба антитеррора, нет. Наш удел — забиваться в норы, вжимаясь всеми порами в землю, как можно глубже, ожидая окончания ожесточенных обстрелов, закрывать телами своих детей и с болью и все более растущей яростью вычитывать потом в Интернете про такое-то количество убитых и раненых украинских солдат, понимая, что наше гребанное правительство позорится на весь мир.
Они спят в пентхаусах, а мы — в подвалах. Они по утрам раздумывают, а какие же туфли сегодня одеть — эти за 5 тысяч или эти за 7 тысяч, а мы осматриваем разрушения после ночных обстрелов и исступленно целуем своих живых родственников и детей. Они кричат: «Выходите, боритесь, все в ваших руках». В каких, блин, руках? В наших руках только камни, палки и ножи. У террористов автоматы, пулеметы и прочие грады-пушки-танки. Много мы с этим супер вооружением наборемся? Уважаемые эксперты, которые смело говорят об этом в Киеве, приезжайте сюда, разожмите свой слипшийся от страха сфинктер и приезжайте.
Мы вам лично дадим дубинки. Даже двойную норму дубинок. Камней дадим, а тот, кому достанется главный приз — получит пневматику. Покажите нам, неблагодарным трусам, соплякам и нытикам, как с этим арсеналом воевать и побеждать. Мы до безумия любим Украину, но мы не желаем бессмысленно умирать от пули между глаз, роняя кусок кирпича в пыль.
Если нам не удастся выжить, надеемся, вам этого не забудут и не простят, холеные наглые лица. У вас там сейчас главное — это выборы, какая-то там конституция, круглые столы, нелепые меморандумы, перемирия, прекращения огня, мы слышали об этом. Хорошо вам, весело живете. А у нас главное — каждую секунду следить за своими детьми и прятать их в ямы при каждом раздавшемся выстреле или залпе артиллерии.
А мы, между прочим, живем в одной стране. Если что.
Ян Осока
