Саммит Украина — ЕС не стал впечатляющим прорывом в двусторонних отношениях, однако и не стал провальным, пишет политолог Евгений Магда для «Эспрессо.тв«.
Эта встреча дает много оснований подумать о перспективах и методы украинской евроинтеграции. Сначала коротко об итогах первой для нового руководства государства встречи с европейскими лидерами: Украина получит 1,8 миллиарда евро финансовой помощи и зоне свободной торговли с ЕС с 1 января 2016 на все оспаривания и запугивания со стороны России.
В Совместном заявлении по итогам саммита его участники осудили агрессию российских войск, которая продолжается с марта 2014 года, и призвали к освобождению всех без исключения заложников. Однако ни безвизовый режим на саммите «Восточного партнерства» в третьей декаде мая в Риге, ни евро-миротворцев на Донбассе мы не получим.
Стоит отметить, что конфликт на востоке Украины европейцев беспокоит, однако они призывают официальный Киев не драматизировать ситуацию.
Хочу заметить, что завышенные ожидания от евроинтеграции как в части ее темпов, так и последствий, сопровождают Украину со времен президентства Виктора Ющенко. После оранжевого Майдана в нашем обществе сформировалось несколько ошибочное представление о перспективах сближения с Европейским Союзом. Там, мол, ждут не дождутся, когда же самое большое по площади европейское государство подаст заявку на вступление в Евросоюз. Однако быстро выяснилось, что гордиться Украиной и реформировать Украину — разные вещи.
И Брюссель с понятным скепсисом относится к перспективе вступления в ЕС страны, преобразования в которой на протяжении последних 20 лет осуществлялись преимущественно на словах. Делать же политические уступки там готовы только тем, кто выполнил львиную долю «домашних заданий» от Евросоюза.
Революция достоинства дала новый импульс европейским стремлениям украинцев. И настроения на Евромайдане, и, извините, гибель героев Небесной сотни стали мощным аргументом в пользу сближения нашего государства с Европейским сообществом. Это подтвердило оперативное подписание Соглашения об ассоциации, которое можно назвать геополитической помолвкой между ЕС и Украиной. Однако до «брака» еще далеко. Теперь нам необходимо наполнять Соглашение реальным смыслом, делать это совместными усилиями. Основная тяжесть по его выполнению лежит на плечах Украины, для которой евроинтеграция является фактором расставания с советским прошлым.
Украинские политики не настроены признавать очевидный факт: стремительного расширения ЕС в ближайшее время не будет.
Однако нынешний глава Европейской Комиссии Жан-Клод Юнкер прямо сказал об этом осенью 2014 года, а еврокомиссар Иоганнес Хан занимается вопросами сотрудничества и соседства, слова «расширение» в названии его полномочий нет. В Киеве Юнкер отметил, что реформы приблизят Украину к ЕС, а Хан призвал к конкретной борьбы с коррупцией.
На нынешнем этапе двусторонних отношений европейцев интересуют в основном реформы в важных для них сферах: энергетике, судопроизводстве, осуществление децентрализации. Очевиден еще один факт: по «украинскому вопросу» в Европейском Союзе есть разные точки зрения, что свидетельствует о стремлении некоторых евро-политиков прекратить политику санкций в отношении России.
Замечу, что в вопросе давления на РФ Европейский Союз в течение последнего года прыгнул выше головы, хотя в Украине многим кажется, что санкции практически не оказывают влияния.
Ближайшие несколько месяцев станут определяющими не только в вопросе сохранения или отмены европейских санкций против России, но и становления отношений между Украиной и ЕС. Саммит «Восточного партнерства» в Риге также не станет прорывным, однако Украина на нем имеет шанс выглядеть более убедительно других постсоветских республики.
По большому счету рецепт эффективной евроинтеграции простой и даже апробированный — осуществление реформ по европейскому образцу, воплощение европейских принципов общественной жизни. Если этот алгоритм будет действовать, то вопрос «дня икс», когда Украина станет членом ЕС в значительной степени потеряет свою остроту. Касательно безвизового режима, — его мы получим довольно быстро, потому что это нематериальный актив, который демонстрирует украинский и европейский выбор.
Евгений Магда, политолог